Слева направо:
L`ange du mal / Ангел зла, Жозеф Гейфс (1842)
Le Génie du mal / Гений зла, Гийом Гейфс (1848)
Скульптура «Ангел зла» (L`ange du mal) была изначально создана для собора Святого Павла (Льеж, Бельгия), чтобы показать “Триумф Религии над Гением Зла”. Люцифер, выточенный из белого мрамора, сидит на скале; в его ногах ползущая змея, за спиной – крылья, схожие с крыльями дракона или летучей мыши. Его торс, руки и ноги обнажены; пах прикрыт скользящей тканью. Падший ангел красив, но высокомерен; изящен, но холоден. Выражение его лица современники описывали как «серьезное, мрачное, даже свирепое», а саму скульптуру называли одним из самых тревожных произведений своего времени. В дальнейшем, скульптура вызвала много споров: администрация церкви заявила, что “дьявол представлен в чрезмерном великолепии”, а местная пресса писала: “скульптура отвлекает кающихся юношей и девушек, которые должны были бы слушать проповеди, но вместо этого не сводят глаз с Люцифера”. Несмотря на это, работой восхищались в высшем свете: Карл Фридрих, великий герцог Саксон-Веймарский, заказал мраморную копию статуи, а в 1854 году Жозеф продал её гипсовый слепок барону Бернарду Августу фон Линденау, государственному деятелю, астроному и известному коллекционеру произведений искусства. Однако, спустя шесть лет епископ Корнелиус ван Боммель отдал приказ о демонтаже «Ангела зла», а комитет собора перенаправил заявку о замене брату скульптора - Гийому Гейфсу.
Люцифер Гийома стал более мужественным и приобрел больше «дьявольских» деталей: ногти на его руках и ногах заострились, голову украсили небольшие рожки, в ногах не змея, но надкушенное яблоко – символ падения – и половина сломанного скипетра, звёздное навершие которого указывает на имя падшего ангела (Люцифер Утренняя звезда) и на его прежний статус ангела, приближенного к Богу. Правую лодыжку и левое запястье обвивает цепь, с плеча свисает драпировка, в руках – корона и вторая половина скипетра. Поза и склоненная голова подчеркивают мотив наказания, мышцы напряжены, а на лице застыла мраморная слеза.
Обе статуи создавались в годы расцвета романтизма: в «эпоху демонов», когда зло считалось привлекательным, а дьявол из гонимого и страшного создания превратился в романтического мятежника. Обе статуи иллюстрируют тягу эпохи к тьме и бездне: Вагнер создает «Воплощение Ада», французский поэт Альфред де Виньи к тому времени уже написал поэму «Элоа, или Сестра ангелов» (Éloa, ou La Sœur des Anges) о чистом херувиме, влюбленном в духа зла, и байроновский Каин повстречал в пустыне Люцифера, показавшего ему все царства мира. Да, до «Восстания ангелов» (La révolte des anges) Анатоля Франса ещё более полувека, и булгаковский Воланд ещё не открыл своего лица – и всё же Сатана стал страстным и мятущимся героем, близким к Прометею, а люди поддались обаянию зла.
